Россия или Китай: с кем останется Узбекистан

Россия и Китай являются основными партнерами для стран Центральной Азии. В тоже время, они хоть и являются союзниками, тем не менее, конкурируют между собой за экономическое пространство в регионе. По мере того, как Китай увеличивал инвестиции в центральноазиатские республики, его влияние росло. Однако в последнее время, недоверие народа к сотрудничеству с этой страной начало увеличиваться. По всей видимости, причиной этому стал, как ни странно, именно союз с Россией и понимание будущей смены одного гегемона на другого.

После распада СССР, в Китае смекнули, что налаживание связей в Центральной Азии станет стратегически важным шагом. Он одним из первых признал независимость Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана. Последующие вливания миллиардов долларов инвестиций в регион позволили завоевать доверие у политиков независимых республик. Тем не менее, схожие политические амбиции Китая и России не дают покоя населению центральноазиатских стран.

Начав в 2013 году реализацию транзитного проекта «Один пояс один путь» (ОПОП), Пекин намерен возродить древний торговый коридор, идентичный «Шелковому пути». Земли Центральной Азии являются важным стратегическим местом, так как они исторически были частью «Шелкового пути» в виду своей географии. Инициатива ОПОП включает в себя, как сухопутные, так и морские коридоры, охватывая при этом, даже часть африканских земель. Основная цель – связать Азию и Европу. Реализация данного проекта упразднит большую часть транзитных маршрутов через Россию. Один из коридоров ОПОП проходит через территорию РФ, однако введенные санкций против этой страны, делают невозможным реализацию коридора на данный момент. Понимая, что Пекин и Москва остаются в хороших отношениях даже в то время, когда против России негативно настроены все страны Запада, у народов центральноазиатских республик возникают вопросы по поводу безопасности. Взаимоотношения Пекина и Москвы не позволят так просто “отодвинуть” Россию в сторону от стратегических торговых путей.

«Многие жители центральноазиатских стран остаются верными своему мнению относительно россиян, как союзников. Таковыми являются в основном, старшие представители общества. Молодые люди ориентированы на национальную идентичность и заинтересованы в развитии своих стран в Центральной Азии без участия России. В том числе из-за этого, одобрение к сотрудничеству с Китаем продолжило падать, так как многие полагают, что это не избавит их от влияния Москвы на регион», — утверждают западные политологи.
Необходимо отметить, что инвестиции Пекина в страны Центральной Азии увеличился до 40 миллиардов долларов в 2020 году. При этом 9 миллиардом было выделено для Узбекистана. Несмотря на масштабные инвестиции, отношение к Китаю в республиках региона неуклонно ухудшается:

Отношение жителей Центральной Азии к Китаю с 2017 по 2021 года. С лева на право: Очень положительно; Больше положительно, чем отрицательно; Больше отрицательно, чем положительно; Крайне отрицательно; Отказались отвечать; Не знали что ответить.
Как можно видеть из диаграммы, народы Центральной Азии с каждым годом все хуже и хуже относятся к Китаю, несмотря на инвестиции этой страны в регион. Вероятно, они не видят результатов вливания денежных потоков в местах проживания. Скорее всего, ожидания от сотрудничества еще одного гегемона в регионе были выше, чем от взаимоотношений с Россией, которая аргументировала свое участие в жизни Центральной Азии историческими связями. Это в первую очередь наносит отпечаток на общее восприятие Китая центральноазиатскими народами.
Судя по статистике инвестиций, Пекин, бесспорно, занимает первое место. Это значит, что КНР перехватил экономическую инициативу у России. Однако Москва по-прежнему остается главным военным протектором в регионе. То есть на данный момент, две страны разделили сферы влияния в Центральной Азии. Пока Китай захватывает регион, вливая большие для него деньги, Россия пытается усилить свое военное присутствие. Как в одном, так и в другом случае, однополярное, в разных секторах, сотрудничество, приведет центральноазиатские республики от одной из стран-гегемонов. Поэтому, необходимо включать других мировых игроков в экономические и военные процессы государств.

Одним из примеров того, почему однополярное сотрудничество может негативно сказаться на населении республик Центральной Азии, является ситуация в Синьцзяне, где обращение с коренными уйгурами, казахстанцами и кыргызстанцами привели к массовым протестам в Казахстане. 27 марта 2021 года люди собрались в крупных городах страны, в знак протеста против растущего китайского влияния и массового лишения свободы коренных тюркоязычных общин в Синьцзяне. 4 декабря 2021 года родственники лиц, задержанных в Китае, 300-й день подряд устроили акцию протеста у консульства КНР в Алматы, требуя освобождения своих родственников. Тем не менее, их требования не были удовлетворены.
Сотни мигрантов, работающих в России, также подвергаются репрессиям, если руководства их стран проявляют себя не так, как этого требует правительство РФ.
Очевидно, что жители Узбекистана, могли обратить внимание на отношение Китая в стиле России, что также заметно по сокращению одобрения взаимоотношений с этой страной.

Отношение узбекистанцев к КНР с весны 2017 по осень 2021 годов. С лева направо: Очень хорошее; Скорее хорошее, чем негативное; Скорее негативное, чем хорошее; Негативное; Не ответили; Не знали что ответить.
Такая статистика говорит о том, что после смены власти в Узбекистане, народ республики ожидал перемен, в том числе, во внешней политике. Смена главного стратегического партнера в лице России, должна была положить начало расцвету государства. Но, как оказалось, укрепление отношений с Китаем привело к увеличению государственного долга РУз.
В тоже время, Шавкат Мирзиеев продолжает усиленное сотрудничество с Пекином. Такой шаг, очевидно, необходим в условиях, когда на Россию наложены масштабные экономические санкции Запада. Диверсифицированная внешняя политика остается основным курсом правительства Узбекистана, однако главным партнером остается КНР. Китай является той страной, которая способна заменить Россию на всех направлениях, в том числе и в военной отрасли.
Тоже самое относится и к другим республикам Центральной Азии. Правительства Кыргазстана и Казахстана готовы к развитию отношений с Китаем. Тем не менее, центральноазиатские народы видят реальное отношение китайцев к тюркскоязычному и мусульманскому населению, что и вызывает недовольство. «В нынешней ситуации, правительства республик вынуждены выбирать меньшее из двух зол», — пишут западные политологи.

«Центральная Азия стоит на пороге перемен. В тоже время, эти перемены будут не такими радужными, как хотели бы жители региона. Очевидно, что чем больше Китай будет инвестировать, тем больше появится рабочих мест. С другой стороны, рабочие места будут занимать китайцы, как это уже происходит в других странах, в том числе и в России. Отсюда следует ожидать роста забастовок и проявлений политической апатии по отношению к Китаю.
Несмотря на продолжающееся доминирование Китая в регионе, растущая враждебность многих граждан Центральной Азии к Пекину привела к разветвлениям, которые могут повлиять на доверие к Пекину в республиках в будущем. Это может привести к нарушению планов по скорому освобождению от Российского империализма. Центральноазиатский регион находится в сложной ситуации, так как процесс перехода от Москвы к Пекину уже идет и он вряд ли будет остановлен, даже если в странах региона начнутся массовые протесты. В тоже время, каким бы ошибочным не считалось такое решение, оно представляет из себя вынужденную меру, так как третьи страны вроде Турции, Ирана, Индии, не смогут в полной мере обеспечить полную экономическую поддержку сразу всем республикам Центральной Азии. Страны еще до конца не окрепли, чтобы оставаться полностью независимыми от внешних инвестиций и преобладающего импорта. До тех пор, центральноазиатские государства будут вынуждены искать для себя сильного “старшего брата” и чтобы, хоть как-то смягчить однополярное влияние, проводить диверсификацию во внешней политике», — циверждают западные политологи.