«Мы просто пошли на работу». Узбекистанцы в Республике Корея — о событиях последних дней

3 декабря президент Республики Корея Юн Сок Ёль объявил военное положение, объяснив это необходимостью защиты конституционного порядка. Решение вызвало недовольство и шок среди граждан. Уже спустя 2,5 часа парламент проголосовал за отмену военного положения. Оппозиция инициировала процедуру импичмента президента, а также раскритиковала действия министра обороны, который в итоге подал в отставку.

5 декабря в отношении президента началось расследование, днём позже правящая партия поддержала отставку главы государства. 7 декабря, за несколько часов до голосования по вопросу импичмента, президент обратился к нации и извинился за своё решение, заявив, что пошёл на него от «отчания». В ходе голосования парламент не набрал нужное количество голосов, чтобы объявить импичмент. Все эти дни в центре Сеула проходили массовые демонстрации, удивившие мир единством, которое проявили граждане страны.

Республика Корея — одно из популярных направлений среди граждан Узбекистана, которые выбирают эту страну для учёбы и работы. «Газета.uz» поговорила с соотечественниками в этой стране и узнала, как отразились ли происходящие события на их жизни.

По словам Дониёра, студента из Узбекистана, проживающего в Сеуле четыре года, введение военного положения никак не сказалось на его привычном жизненном укладе. Это лишь часть затяжного конфликта между обществом и правительством, в том числе президентом, отметил он.

Февральская забастовка врачей, выступавших против предложения правительства и президента об увеличении квот в медицинские вузы, имела большее влияние на социум, сказал Дониёр. Тогда его дочери понадобилась срочная медицинская помощь, однако из-за протестов тысячи медиков не вышли на работу и ряд медучреждений Южной Кореи объявил красный уровень тревоги.

«Как-то поздно ночью наша дочка упала и разбила подбородок. Ей потребовалась пластическая операция. В центре экстренной помощи в больнице нам отказали, объяснив, что такое хирургическое вмешательство не является срочным — её проведение возможно в течение 24 часов, а пластические хирурги в знак протеста в ночное время не работают. Служба 119 (колл-центр экстренной помощи) долго пыталась найти для нас госпиталь, но ни одна из ближайших клиник нас не приняла. Пришлось ждать утра, чтобы записаться на приём к хирургу», — рассказал мужчина.

Собеседник «Газеты.uz» добавил, что 5 декабря планировалась забастовка профсоюза железнодорожников по всей стране, а 6-го — работников метро Сеула. Они требуют повышения заработных плат и отставки президента.

Эти акции были объявлены ещё до введения военного положения, что тоже указывает на длительный характер конфликта между обществом и исполнительной властью в стране, сказал Дониёр.

Забастовка работников метро была предотвращена в последний момент, писала The Korea Times. Сеульский метрополитен утром 6 декабря пришёл к соглашению с каждым из трёх профсоюзов. Основные пункты соглашения включают повышение заработной платы на 2,5% и найм около 630 новых сотрудников. Профсоюз железнодорожников не смог достичь соглашения с Корейской национальной железнодорожной корпорацией.

Дониёр отметил, что против решения президента и за его немедленную отставку выступили не только оппозиционные депутаты, но и представители правящей партии, религиозные организации, студенты, а также различные ассоциации: юристов, адвокатов, журналистов.

«Против решения президента выступил даже мэр Сеула. Нам (узбекистанцам — ред.) в это сложно поверить, но ведь мэра избирал народ, и отвечает он перед народом», — сказал Дониёр.

Когда появилась информация о введении в Республике Корея военного положения, мужчине начали писать друзья, коллеги и родственники из Узбекистана. Больше всего они были обеспокоены фотографиями с бронетехникой в Сеуле, которые активно распространялись в сети. Выяснилось, что они были фейковыми.

Дониёр отметил, что многие из его знакомых узбекистанцев получают новости из российских Telegram-каналов, которые, по его мнению, подогревали обстановку своими комментариями.

«Когда всё закончилось миром, некоторые из них даже писали разочарованные посты, поскольку в их понимании армия и полиция должны всегда защищать президента, а не народ», — поделился он.

Яков Головлёв, этнический кореец из Ташкента, приехал в Республику Корея 2,5 года назад. Сейчас он живёт в городе Кёнджу, расположенном в 2−3 часах езды от Сеула — эпицентра последних событий. Работает в детской больнице переводчиком.

«Всё произошло так внезапно. Я живу далеко от Сеула, в другой части страны, и на наш город это никак не повлияло. Люди просто пошли на работу, всё было как обычно. Я бы даже не узнал об этих событиях, если бы мне не начали писать родственники и друзья, которые переживали за меня из-за введения военного положения и протестов. Настолько военное положение не сказалось на повседневной жизни», — рассказал он.

Мужчина отметил, что Республика Корея — демократическая страна, и люди здесь могут свободно выражать недовольство: требовать повышения зарплат или протестовать против нового законопроекта.

«Президент, судя по настроениям в обществе, и так был не слишком популярен, поэтому, думаю, ему придётся уйти с должности», — добавил он.

Иностранцам, по мнению Якова, опасаться нечего — страну можно покинуть в любой момент, а в случае экстренной ситуации к эвакуации своих граждан подключатся посольства стран.

О том, что события были локализованы в Сеуле, рассказал и студент А. Л, чей отец с 2012 года периодически уезжает в Республику Корея. На данный момент он живёт в Чхонане, в 82 км от Сеула, и работает бригадиром на заводе.

«Я писал ему всю ночь, но он в это время спал. Когда папа проснулся, он даже не знал, что было введено военное положение. Сказал, что [в его городе] ничего не поменялось — всё происходило в Сеуле. На следующий день он просто пошёл на работу, никакого выходного не дали», — поделился А. Л.

Сам студент, будучи в Узбекистане, всю ночь следил за новостями и мониторил ситуацию.

«Я вообще не спал, ближе к 6 часам утра, когда стало известно, что президент идёт на контакт и военное положение сняли, спокойно пошёл спать. Папа один в Корее. Маловероятно, что я смог бы как-то помочь», — добавил он.

Декабрьские события стали серьёзным испытанием для М. А., студентки женского университета Ихва в Сеуле, переехавшей из Ташкента в августе 2024 года. Её подруга из Монголии, живущая с ней в общежитии, оказалась свидетелем демонстраций.

«Соседка в тот день была на работе. Когда она возвращалась домой, главные улицы оказались перекрыты, везде хаос». Перед Национальным собранием (парламентом) собрались жители, которые пытались не пустить войска спецназа в здание. Подруга не помнит, как добралась домой.

Обе девушки испытывали страх и тревогу, поскольку при ухудшении обстановки выезд из страны мог бы усложниться. М. А. подчёркивает, что старается избегать улиц, расположенных вблизи парламента.

«Единственное, что мне оставалось — не покидать общежитие. Как иностранка я понимала, что участие в митингах может привести к серьёзным последствиям, вплоть до депортации», — объясняет она.

В то же время М. А. была удивлена бесстрашными действиями корейских депутатов. «Несмотря на позднее время, они пробрались [в парламент] через охрану», — поделилась девушка.

Студентка добавила, что население не оповещали о введении военного положения, что не характерно для Республики Корея.

«Здесь при любых экстренных ситуациях, даже при снегопадах, обычно приходят уведомления на телефон. А тут ввели военное положение, а никакого предупреждения не было. Мы всё узнали из новостей в прямом эфире», — добавляет она.

По её словам, на следующий день в городе продолжались протесты, однако рабочий день для жителей остался неизменным. Её подруга, которая посменно работает в ресторане, решила взять выходной.

Отметим, что уличные камеры видеонаблюдения, установленные по всему Сеулу, все прошедшие дни продолжали прямую трансляцию, не прерывая её. Это позволяет оценить масштаб демонстраций, их организованность, а также слаженную работу полиции, которая время от времени ограничивала движение для шествий демонстрантов.