Экологическое строительство: Что это такое и как соблюдать «зелёные» стандарты

В начале июня строители складского помещения в Яшнабадском районе Ташкента провели экскурсию по объекту членам ассоциации молодых архитекторов Узбекистана «Градостроительная волна». Складской логистический комплекс площадью 20 000 кв. м построен на базе завода «Подъёмник», где производились подъёмные краны. В 90-е годы промышленное предприятие разделили на части. Какое-то время территория была заброшена, а на части бывшего завода даже функционировал питомник МВД, отметил Андрей Шмельков, директор проектов департамента управления строительными проектами компании CMWP Uzbekistan. Несколько лет назад порядка 4 га бывшего завода приобрела логистическая компания Balton Trading Asia. На базе одного из цехов завода предприятие построило складское помещение с соблюдением стандарта экологической оценки здания BREEAM.

В апрельском интервью «Газете.uz» главный архитектор Нового Ташкента рассказывал, что строители каждого здания в городе должны постараться получить сертификат BREEAM.

Корреспондент «Газеты.uz» Сабина Бакаева посетила экскурсию для архитекторов на складе Balton и рассказывает, что такое международные экологические стандарты, как они соблюдаются на практике и для чего такому неприметному объекту, как склад, нужна «зелёная карточка».

Какими бывают международные «зелёные» стандарты строительства

Во всём мире «зелёные» здания оцениваются по пяти основным международным стандартам. Сертификаты присваиваются как проектам, так и построенным объектам. Причём, получение сертификата на проект не гарантирует прохождение оценки после сдачи здания в эксплуатацию.

BREEAM — Building Research Establishment Environmental Assessment Method, или метод экологической оценки эффективности зданий — это добровольный рейтинг оценки «зелёных» зданий, разработанный в 1990 году британской организацией BRE Global для оценки экологической эффективности зданий.

Метод включает передовые европейские практики строительства, направленные на снижение негативного влияния на экологию и климат. BREEAM оценивает такие критерии, как здоровье и благополучие, методы генерации энергии, используемые строительные материалы, использование земли и экологии, загрязнение окружающей среды и другие.

Общая оценка присуждается зданию по пятибалльной шкале: базовый рейтинг, хороший, очень хороший, отличный и превосходный.

По данным разных источников, сегодня в мире сертифицировано от 590 000 до более чем 600 000 зданий. Более двух миллионов строений зарегистрированы для прохождения сертификацияя. Склад Balton Trading Asia — один из них. По данным CMWP Uzbekistan, eщё два здания в Ташкенте — IT-Park и бизнес-центр Summit — уже имеют сертификат BREEAM с очень хорошим и превосходным рейтингом соответственно.

LEED — Leadership in Energy and Environmental design, или руководство по энергоэффективному и экологическому проектированию — это добровольная система сертификации зданий, относящихся к зелёному строительству. Метод разработан Американским советом по «зелёным» зданиям в 1998 году.

Сертификат подтверждает применение самых эффективных и экологичных методов проектирования в строительстве. Средни них экономия энергии, эффективность использования воды, сокращение выбросов углекислого газа, улучшение качества окружающей среды и среды в помещениях и рациональное использование ресурсов.

LEED предлагает четыре уровня оценки по 100-балльной школе: базовый, серебряный, золотой и платиновый.

По данным Американского совета по «зелёным» зданиям, сегодня в мире сертифицировано 197 000 зданий. В Ташкенте базовому и золотому стандарту LEED соответствуют ЖК Parkent Plaza и бизнес-центр Trilliant, отмечает CMWP. Центр современного искусства и Государственный музей искусств находятся в процессе сертификации.

EDGE — Excellence in Design for Greater Efficiencies, или Совершенство в дизайне для повышения эффективности — это стандарт «зелёного» строительства, разработанный Международной финансовой корпорацией — компанией группы Всемирного банка.

Сертификат оценивает экономию воды и энергии, а также объём углеродного следа в строительных материалах. EDGE предполагает три уровня оценки: базовый, продвинутый и наивысший уровень для зданий с нулевым выбросом CO2.

Жилой комплекс NUR находится в процессе сертификации.

WELL — первый в своём роде стандарт благоприятной внутренней среды, разработанный в 2013 году Международным институтом строительства скважин в Калифорнии. Стандарт специализируется исключительно на здоровье и благополучии людей, находящихся в здании. Он охватывает такие критерии, как воздух, вода, освещение, температурный комфорт, общество и инновации.

Сертификат WELL присвоен порядка 74 тысячам коммерческих и жилых зданий, в которых работают и проживают 25 миллионов человек. Стандарт оценивает объекты по четырёхбалльной шкале — от бронзы до платины. В Узбекистане обладателей WELL-сертификата пока нет.

Fitwel — стандарт заботы о человеке, разработанный центром США по контролю и профилактике заболеваний в 2017 году. Он фокусируется на создании объектов для активного образа жизни в целях сохранения физического и ментального здоровья.

Стандарт оценивает местоположение и доступ к зданию, уличное пространство, рабочие места и общие зоны, водоснабжение и готовность к чрезвычайным происшествиям. Зданиям присваивается от одной до трёх звёзд. В нашей стране объектов с Fitwel-стандартом также нет.

Как можно соблюдать «зелёные» стандарты при строительстве зданий

По словам Андрея Шмелькова, перед компанией Balton Trading Asia стояла задача построить современный сухой склад паллетного хранения и логистических операций. Такие склады составляют основной объем от всех складов мира.

«Грузовые контейнеры стандартно рассчитаны на определённое количество паллет. Вся мировая логистика построена на том, чтобы упаковать свой товар в определённое количество паллет для удобства транспортировки и хранения», — отметил Андрей Шмельков.

Отличительная черта склада от массы архитектурных проектов в современном Узбекистане — редевелопмент существующего объекта, считает эксперт. Для его строительства компания решила не сносить цех завода-подъёмника, а провести его глубокую реконструкцию.

Над проектом первоначально работала российская архитектурная компания . Однако впоследствии было принято решение поручить полную переработку проекта команде специалистов из Узбекистана под руководством академика архитектуры Мухаммада Вахидова.

Ангар завода представлял собой одноэтажное строение. Кровля поддерживалась колоннами и железобетонной фермой — сборной конструкцией балок для строительства перекрытий в больших помещениях. Кровлю венчал световой фонарь — конструкция из окон по типу купола. Доминантой завода выступала воздухозаборная башня. Вентиляторы в ней засасывали наружный воздух и охлаждали его, прогоняя по подпольным каналам под землёй. Затем охлаждённый воздух попадал в помещение завода. Так охлаждали воздух в прошлом веке при отсутствии доступных систем охлаждения.

Колонны и балки строители решили сохранить. По результатам обследований, большая часть конструкций была в удовлетворительном состоянии и после необходимых усилений здание стало соответствовать современным конструктивным расчетам.

«Когда мы всё разобрали и когда у нас ничего не было, кроме колонн и фермы, в Ташкенте было два сильных землетрясения, — вспоминает Андрей Шмельков о подземных толчках 21 и 23 марта 2023 года. — У нас уже всё было усилено, но не все конструкции ещё были связаны горизонтальными связями. И мы убедились, что всё нормально».

По словам эксперта, самое важное и дорогое в складах — это пол. По нему можно оценить, насколько хорош или плох склад. Любые другие составляющие здания можно отремонтировать и реконструировать, но если просчитаться с полом, это всегда будет проблемной для работоспособности склада, так как отремонтировать полы с неправильно сделанным основанием в действующем здании практически невозможно.

«Помимо веса самого здания, у нас тут 22 тысячи паллет с расчётным весом 800 кг каждая. Если всё это перемножить, то это очень тяжёлая конструкция, — объясняет Андрей Шмельков. — Чтобы сделать хороший пол, нужно сначала подготовить основание: трамбовка грунтов или их замена. Если грунты плохие, то плита пола может просесть».

Никаких подвальных помещений на складах быть не должно. Любая пустота под плитой пола может привести к просадке грунта и дефектам полов. Поэтому те самые подпольные каналы, которые использовались для охлаждения воздуха, встали перед проектировщиками сложной задачей. Ликвидировать их пришлось гидромолотом. Для этого строители обнажили колонны до основания каналов. Затем заменили грунт слоями шагала и песка и утрамбовали его.

«По большей части мы не знали, какие здесь коммуникации, так как не было достоверной документации. Поскольку строили в советское время, всё делали, как придётся. Если и были какие-то чертежи, то, оказалось, что никаким геоподосновам, никаким схемам коммуникаций — ничему верить нельзя. Пока не копнёшь, не поймёшь, с чем имеешь дело. Мы постоянно находили новые пустоты. Это немного задержало сроки. Плюс усиления колонн — это не типовая и достаточно кропотливая работа, как и послойная засыпка пустот с уплотнением грунта. Но мы проводили испытания, чтобы убедиться, что у нас нужная плотность грунта, и только потом делали пол», — рассказал Андрей Шмельков.

Полы с упрочнённым покрытием — ещё одна большая задача при строительстве складов, продолжил эксперт. В мире массово используется два способа: бетон с верхним упрочнённым покрытием и полимерные наливные полы. Расходы на второй способ превышают первый в несколько раз.

«Все обычно делают бетонные полы. И если не получилось, сверху устраивают полимерный пол. Для бетонного пола берётся бетон ходовой марки. Заливают его методом лазерной укладки с помощью GPS-маячков, чтобы пол был в одной плоскости. Сверху бетона ходовой марки этим же методом насыпается „топпинг“ — специальный состав значительно повышающий класс верхнего слоя бетона, который втирается специальным образом. В этой технологии много нюансов, потому что бетон — это химическая реакция. Пока он едет с завода, он может загустеть, может приехать слишком жидким. И если в каком-то месте покрытие испортилось, делаются заплатки, но стоимость этого ремонта на квадратный метр во много раз дороже стоимости квадратного метра пола, потому что используются двухкомпонентные составы», — рассказал Андрей Шмельков.

Экология и энергосбережение

Охлаждение и теплоснабжение склада полностью обеспечивается электроэнергией, воспроизводимой солнечными панелями. Они производят 260 кВт в сутки. В жаркий день в начале июня, по словам Андрея Шмелькова, лишь склад потреблял лишь 30 кВт с городской сети с учётом охлаждения и освещения.

Столь минимальный расход объясняется несколькими решениями. В первую очередь проектировщики решили отказаться от светового фонаря — окон, которые венчали кровлю здания, — поскольку столь большая площадь остекления привела бы к росту расходов на охлаждение и обогрев на 20%.

Оптимальная температура на складе должна составлять 16−24 градуса. По словам Андрея Шмелькова, резко континентальный климат Узбекистана с колоссальными перепадами температуры в разное время суток способствует экономии энергии. Так, ночью, когда на улице +25 градусов, вентиляторы засасывают наружный воздух и охлаждают его до 20 градусов. Днём, когда на улице уже +45, приток воздуха закрывается.

«У нас есть расчёт, что количество кислорода на складе достаточное. Мы поставили специальные вентиляторы, которые перемешивают воздух. И в течение дня мы горячий воздух с улицы не берём, а используем тот воздух, что взяли ночью, когда ресурсов на его охлаждение нужно меньше. Днём у нас работает чиллер, который охлаждает склад за счёт электроэнергии, вырабатываемой солнечными панелями. Таким образом, склад здорово экономит на энергоносителях и потребляет днём меньше электроэнергии чем ночью, что хорошо и для городских сетей, так как летом в дневное время потребность в электроэнергии больше, чем в ночное», — пояснил Андрей Шмельков.

Солнечные панели проектировщики решили установить над парковкой, а не на крыше, как это обычно делается. Тому есть несколько причин. Во-первых, панели служат источником тени на парковке. Во-вторых, это выглядит эстетично. И наконец, самое важное — на крышу постелили фальцевую кровлю. Стоит она довольно дорого, поэтому решили не рисковать установкой солнечных панелей.

Тип кровли выбран соответственно климату, объясняет Андрей Шмельков. В Узбекистане сегодня используют в основном три типа кровли: профнастил, мембранную кровлю и сэндвич-панели. Первый материал требует хороших исполнителей, второй пока не используется в Узбекистане, и неизвестно, как поведёт себя в нашем климате.

Сэндвич-панели — самый распространённый материал. Ему на складе Balton нашли применение в обшивке фасада. Для покрытия кровли у этого материала есть один недостаток.

«У сэндвич-панелей есть замок. При нагреве панель расширяется. Когда она на стене, она так или иначе под собственным весом встаёт обратно. А когда она лежит горизонтально, особенно на такой большой площади (у нас тут 200 метров в длину), то расширение кровли такое, что на жаре она на несколько сантиметров „уезжает“, но силы, которая заставит её вернуться обратно, нет. Тогда кровля даёт течь. Фальцевая кровля имеет два заворота. Когда кровля расширяется, эти два листа сходятся, потом, как пружина, расходятся, и герметичность кровли не нарушается. Она сама компенсирует температурные расширения», — рассказал Андрей Шмельков.

Все живые деревья на территории сохранили, несмотря на то, что некоторые многолетние растения мешали новой функции здания. Чтобы не рубить их, проектировщики решили изменить расположение доков — места отгрузки товаров.

«У нас порядка 200 деревьев, хотя на старте было меньше 100. И это — индустриальный объект», — подчеркнул Андрей Шмельков.

Зачем складам нужен «зелёный» сертификат

«Получение „зелёного“ сертификата — достаточно кропотливая работа. Сначала все эти решения нужно внести в проект, потом нужно убедиться, что они исполняются в процессе строительства. Поэтому на этапе строительства мы отдельно вели учёт повторно используемого материала, старались перепродать кирпичный бой или бетон. Из отсортированного кирпича, например, построили временные душевые и раздевалки для строителей», — рассказал Андрей Шмельков.

Учитывая все проектные, строительные и инженерные проблемы, которые встали перед командой в ходе редевелопмента, возникает справедливый вопрос: не дешевле ли было всё снести и построить с нуля.

«Нам достался хороший шаг колонн, хорошие балки, которые больше не производят, — почему бы всё это не использовать. Конечно, построить новое здание вышло бы не намного дороже, ведь усиление колонн, ликвидация подвалов, замена и трамбовка грунтов — это очень большая работа», — перечислил Андрей Шмельков.

<

p dir=»ltr»>Однако порядка 75% показателей «зелёного» сертификата BREEAM оценивает влияние на общество, окружающую среду, удобство для сотрудников или жителей здания и только 25% приходится на энергосбережение, объяснил эксперт.

«Если бы мы сломали здание, мы бы получили „зелёный“ сертификат другими показателями. Критерии BREEAM очень разные и можно набирать очки разными показателями. Есть пункты по системе сбора дождевой воды, теплоизоляции стен выше определённого показателя, удобной дороге, выбросам СО2 и другие. У каждого показателя есть свой вес. Причём этот вес меняется от региона к региону. В Европе, например, за воспроизводимую энергию дадут меньше баллов, чем в Узбекистане, потому что здесь это для экономики важнее», — рассказал Андрей Шмельков.

BREEAM также учитывает проницаемость дождевой воды, добавил эксперт. Если вся площадь залита бетоном или заасфальтрована, дождевая вода превращается в большую нагрузку для ливневой системы города и препятствует нормальному обороту воды в природе. Поэтому важно, чтобы дождевая вода уходила в грунт. Помимо газонов и приствольных кругов на территории, на одной из парковок проектировщики решили постелить газонную решётку. С одной стороны, она позволяет воде уходить в грунт, с другой, не образуется грязь.

Андрей Шмельков добавил, что «зелёный» сертификат добавляет зданиям очки при работе с клиентами. Если международный производитель решит поставлять продукцию в Узбекистан, он выберет современный склад, поскольку экологические стандарты и классификация, в частности, складов по сути является международным знаком качества объекта. Качественный проект, понятная навигация, современная компьютерная система управления складом ускоряют логистические операции. Кроме того, для глобальных брендов большое значение имеют и удобства для сотрудников, их безопасность, а также безопасность товара и влияние на окружающую среду.

По словам Андрея Шмелькова, система управления складом позволяет отслеживать всю цепочку логистических операций — от формирования заказа до поставки его в магазин со склада.

«Предположим, приехала паллета зубной пасты. Магазину не нужна целая паллета, всего несколько коробок. Формируется заказ конкретного магазина, система эти заказы распределяет, люди их собирают, укладывают в маленькие грузовички, и пошла доставка по магазинам. Система не просто указывает, где и что взять. Она все время анализирует поток товаров и размещает их по стеллажам так, чтобы то, что берётся чаще, располагалось ниже, то, что берётся реже, было выше. Таким образом, склад работает максимально эффективно, потому что в логистике деньги зависят от скорости. Если ты построишь склад, но будешь долго обслуживать товары, тогда ты прогоришь в очень конкурентном и технологичном логистическом бизнесе».

Окупаемость вложений в строительство складов составляет 6−8 лет, предполагает Андрей Шмельков. Если компания самостоятельно ведёт все логистические операции, повышается доходность квадратного метра в сравнении со сдачей площади в аренду.

В целом эксперт считает, что редевелопмент даже такого неприметного здания, как склад, повышает ценность самого объекта.

«В Узбекистане практически нет ни одного объекта редевелопмента. Помню, как приехав в Ташкент, купил книгу-каталог об исторических зданиях: что с ними было и что они представляют из себя сегодня. В этой книге я нашёл хамам, построенный в советское время в восточном стиле. И там было написано, что его сломали и сделали парковку. Часто девелоперы, приходя на объект, делают ровную площадку и строят совершенно новое здание. Мне кажется, что это неправильно, не только с градостроительной точки зрения,но и с точки зрения капитализации здания, так как здание с историей более уникально. Конечно, промышленный объект — не Саграда Фамилия. Он подчиняется огромному количеству ограничений. Но даже это здание в будущем может служить архитекторам примером давно утраченных и более не применяемых архитектурных, строительных и инженерных решений в промышленных объектах, а кроме того, является примером разумного отношения к ресурсам».