«Хотела стать спортсменкой, как Диёра Келдиёрова» — мать 9-летней девочки, погибшей в ДТП в Сергели
Ежегодно каждое третье воскресенье ноября во всем мире вспоминают жертв дорожно-транспортных происшествий. В этом году эта дата выпала на 17 ноября, а темой дня была выбрана фраза «Тот роковой день». «Газета.uz» совместно с Профессиональной футбольной лигой Узбекистана (ПФЛ) решила внести свой вклад в увековечение памяти жертв ДТП в стране.
ПФЛ по случаю этой даты выпустила специальный видеоролик. Изначально ролик был задуман как дань памяти детям, погибшим в результате ДТП. Однако в ходе бесед с членами их семей выяснилось, что не все готовы вспоминать такие тяжёлые моменты. Мы с пониманием отнеслись к этому.
«Газета.uz» выражает благодарность Нигоре Лутфуллаевой, матери 9-летней Салихи Лутфуллаевой, погибшей в ДТП в Сергелийском районе Ташкента, за то, что она нашла в себе силы рассказать об этом трагическом событии и своей дочери. Мы верим, что этот материал, пусть даже немного, внесёт вклад в увековечение памяти Салихи.
Трагическое известие
Салиха Лутфуллаева родилась 18 мая 2015 года. В 2024/2025 учебном году она училась в 3-м классе школы №104. 19 сентября около 13:45 её сбил автомобиль BYD на улице Файзли в Сергелийском районе. В результате аварии девочка скончалась.
«В тот день около 13:30 я пошла к родственникам. Их дочь, ученица 7-го класса, уже вернулась из школы. Иногда моя Салиха возвращалась домой вместе с ней. Когда я спросила, почему она не пришла с Салихой, та ответила: «У неё ещё не закончились уроки». Позже я узнала, что её уроки закончились в 12:15, но она осталась на дополнительный кружок.
Я вернулась домой и позвонила учительнице: «Уроки Салихи закончились?» Учительница ответила: «Да, закончились, она ушла». Это меня удивило, ведь если она не шла с дочкой родственников, я всегда либо звонила, чтобы узнать, где она, либо сама шла за ней. Её уроки всегда заканчивались в разное время. У меня есть ещё одна дочь, которая учится во второй смене в 6-м классе. Учительница сообщила, что Салиха заходила к старшей сестре, но та сказала, чтобы она шла домой сама.
Я сказала учительнице: «Почему вы отпустили её из школы, вы же знаете, что я всегда забирала её сама?» Я ещё не закончила свой вопрос, как к нам во двор пришли двое человек и спросили, где мой супруг. Я сказала, что его нет дома, и дала им его номер телефона. Тогда они спросили: «Вы мама Салихи? Вашу дочь сбила машина». Я всё ещё разговаривала с учительницей по телефону. «Где это случилось? Что произошло?» — спросила я. Они дали мне номер телефона человека, который отвёз её в больницу.
Я тут же позвонила тому человеку. «Как моя дочь, всё ли с ней в порядке?» — спросила я. «Да, всё хорошо», — ответили мне. «Где вы сейчас?» — продолжила я. «Мы везём её в 16-ю городскую больницу (Республиканский научный центр экстренной медицинской помощи)», — сказали мне. Я быстро переоделась и вышла. Руки тряслись так, что я не могла сесть за руль. Те, кто сообщил мне о случившемся, отвезли меня в больницу. Муж тоже уже вышел с работы, и мы встретились там.
Муж зашёл внутрь. Когда я попыталась войти, врачи не пустили меня. Я продолжала пытаться войти, чтобы узнать, что произошло. Через некоторое время муж вышел и сказал: «Салихи больше нет». Её тело уже накрыли. Я сказала «Почему? Как?» и потеряла сознание. Дальше ничего не помню.
Я не ожидала, что всё обернётся так. Ведь мне говорили: «Не переживайте, всё в порядке. Она чуть-чуть пострадала, её только слегка задело. Ваша дочь ушла в нормальном состоянии» (начинает плакать — ред.). Я думала, если слегка задело, то, может, сломана нога или что-то подобное. Когда сообщили о случившемся, мне вручили обувь моей дочери. По дороге в больницу я положила её обувь в машину. Когда это заметили, меня спросили: «Зачем вы берёте обувь?» Я ответила: «Сейчас заберу свою дочь, она наденет её». Я не могла предположить, что всё будет иначе. Эта обувь так и осталась у меня в руках» (горько плачет — ред.).
«Светофор установили только после того, как машина сбила человека»
Мою дочь в больницу отвезли те самые люди, которые её сбили. За рулём была женщина, рядом с ней — её муж. По словам свидетелей, после того как они сбили мою дочь, они не знали, что делать, просто стояли в шоке. Люди сами сказали им: «Ребёнок ещё жив, быстрее отвезите её к врачу», — и сами же посадили её в их машину.
Я до сих пор никогда не оставляла свою дочь одну. Каждый день звонила учительнице, чтобы узнать, всё ли в порядке. Если у нас с мужем не было возможности забрать её, она возвращалась с дочерью моих родственников. Мы заранее предупреждали учительницу, что не живём рядом со школой, а дорога опасная. Поэтому, если у нас не получилось прийти, просили не выпускать Салиху из школы. Ведь её старшая сестра сама ещё ребёнок…
Автобус остановился напротив нашей улицы. Там нет ни остановки, ни пешеходного перехода, но люди часто выходят именно там. Немного дальше есть светофор, но там нет остановки. Разворота на этой дороге тоже нет, поэтому, когда мы возвращались на машине из школы, мы всегда заезжали через внутренние улицы махалли. Мы вместе с жителями махалли много раз обращались в хокимият с просьбой сделать разворот или «зебру», но это не принесло никаких результатов.
Этот светофор, который там сейчас стоит, тоже появился только после того, как машина сбила человека. Погибший переходил дорогу в сторону своей работы. После этого сотрудники того предприятия сами собрали деньги и установили светофор.
Несбывшиеся мечты Салихи
Салиха была очень доброй, жизнерадостной, искренней и доверчивой девочкой с большим сердцем. Она хорошо училась в школе, да упокоит Аллах её душу! (говорит и плачет — ред.). Она занималась гимнастикой. После того как Диёра Келдиёрова стала олимпийской чемпионкой, Салиха говорила: «Мама, я тоже хочу заниматься дзюдо, как Диёра Келдиёрова. Я буду побеждать на соревнованиях, куплю вам с папой машину, а вас двоих отправлю в хадж или умру». У меня три дочери, поэтому она часто добавляла: «У вас ведь нет сына, я сделаю для вас всё сама, буду заботиться о вас». Я всегда отвечала: «Дай Бог». Последнюю неделю или 10 дней она только и говорила об этом: «Я стану спортсменкой, как Диёра Келдиёрова».
Летом она ходила на плавание. Помимо спорта, Салиха любила ухаживать за кроликами и кошками. У нас недавно родились котята, но после её смерти я раздала их соседям. На праздники она своими руками создавала подарки. Каждый день занималась на турнике на детской площадке перед домом. Она была папиной дочкой и почти не отходила от него. Если начать рассказывать о ней, можно говорить бесконечно. Если честно, когда я вспоминаю её, моё сердце сжимается.
С мужем мы каждый день разговариваем о ней. Пытаемся не вспоминать, но что-то всё равно напоминает нам о ней каждый день.
Старшую дочь я уже выдала замуж, ей 23 года. Недавно она лечилась с внуком в 16-й горбольнице. Когда я спросила, почему она мне ничего не сказала, она ответила: «Мама, ваше сердце и так было разбито, когда вы вышли из этой больницы, я не хотела, чтобы вы снова это переживали. Я и сама с трудом легла сюда».
Я даже не могу смотреть вниз из окна. Когда вижу детскую площадку, меня охватывает тоска. Авария произошла на дороге в начале улицы, и я даже не могу смотреть в ту сторону. Уже давно не выходила из дома. Если и выхожу, то прохожу мимо с закрытыми глазами. Недавно я увидела видео, на котором моя дочь попала под машину. Оказалось, родные скрывали его от меня, чтобы я не увидела. Посмотрев это видео, я долго не могла успокоиться, думая о том, какая ужасная смерть её настигла здесь.
Для матери это тяжело, очень тяжело. Никто не должен становиться матерью, чтобы пережить такое (горько плачет — ред.). Такая судьба была предрешена для нас, мы не можем идти против воли Аллаха. Но мне так тяжело внутри, что это невозможно описать…
Комментарии, которые ещё больше разбивают сердце
Что произошло, то произошло. Мы пытались взять себя в руки, но комментарии под видеозаписями ещё сильнее ранили нас. Люди писали: «Почему не перешла дорогу в установленном месте?», «Почему безответственные родители не следили за ребёнком?», «Опять водитель виноват?» или что-то подобное. Передача «Миллар» на телевидении тоже выпустила сюжет: «Она переходила в неположенном месте», «Никто не выходит на дорогу с намерением сбить человека». Но ведь там вообще нет никакого «положенного места»!
Люди не должны писать такие вещи, не зная всей ситуации. Хочется сказать им: «Попробуй сам перейти эти дороги, почувствуй, насколько это тяжело для пешехода, а потом уже говори!» Если уж так хочется что-то написать, пусть напишут слова, которые залечат душу тех, кто остался после погибшего: «Не переживайте, пусть Аллах даст вам терпение».
Какой смысл ещё больше ранить человека, чьё сердце уже разбито? Зачем оскорблять родителей, называя их безответственными? Хорошо, допустим, мы были безответственными. Из-за своей «безответственности» мы три года сами водили дочь в школу и забирали её оттуда. Но в тот день, когда её судьба была предрешена, я не смогла её забрать. И те, кто пишет такие комментарии, ведь тоже верующие люди, мусульмане (начинает горько плакать — ред.).
Во-вторых, она была ребёнком. Перешла ли она спереди или сзади — водитель всё равно 100% был обязан следить за дорогой. В отличие от того, что показывают на видео, моя дочь не выбежала прямо на дорогу после выхода из автобуса. Если бы она выбежала, её отбросило бы в сторону автобуса. Но её отбросило в другую сторону, налево. Если бы машина, которая её сбила, ехала со скоростью не более 80 км/ч, этого бы не случилось. Дочь успела бы добежать до бордюра — ей оставалось совсем немного.
Водитель утверждает, что ехала со скоростью 60−65 км/ч, но это ложь. Если бы скорость была такой, она бы смогла повернуть руль, хотя бы затормозить. Почему она не нажала на тормоз, даже имея такую возможность, я не понимаю. Моя дочь была не кошкой и не собакой, чтобы её не заметили. Если бы машина ехала даже со скоростью 60 км/ч, это всё равно не привело бы к смертельному исходу. Удар был настолько сильным, что моя дочь умерла, не доехав до больницы.
Вопрос наказания
Прошло уже два месяца, но тот, кто сбил мою дочь, до сих пор на свободе. Мы неоднократно звонили следователю, даже наняли адвоката. Нам сказали: «Мы ждём результатов экспертизы». Когда я спросила, зачем нужна экспертиза, мне ответили: «Виноватой может быть ваша дочь, ведь она вышла перед автобусом». Получается, они пытаются свалить вину на погибшего ребёнка. То, что водитель превысил скорость и нарушил правила, не важно, главное, что моя дочь вышла перед автобусом. Разве это справедливо? Хотят ли они всё замять, я не знаю.
На следующий день после гибели Салихи пресс-служба ГУВД столицы сообщила, что по данному факту возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 266 Уголовного кодекса нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств, повлёкшее смерть человека»), и ведутся следственные действия. Как стало известно «Газете.uz» 15 ноября, расследование до сих пор продолжается.
Я посмотрела на YouTube и Google — те, кто совершает такие преступления, часто получают лишь минимальные наказания. Конечно, никто не выходит на дорогу с намерением сбить человека, это не делается специально. Но если виновным дают столь мягкие наказания, водители продолжают гонять по улицам на любой скорости, сбивая детей, как будто это в порядке вещей (снова плачет — ред.).
Недавно машина сбила 18-летнюю девушку. Она провела два месяца в коме и скончалась. Водителю дали два года лишения свободы и лишили водительских прав на год. И даже в этом случае водитель заявил, что он недоволен приговором. Ты убил 18-летнего ребёнка, как ты можешь быть недоволен? (плачет ещё сильнее — ред.). Всего два года — что это такое? Таким людям нужно давать гораздо более строгие сроки. Не знаю, может, я ошибаюсь, но даже если это не сделано специально, нужно быть внимательным на дороге.
Меньше месяца назад на выезде с моста в Ханабаде (Сергелийский район) машина, ехавшая со скоростью 120 км/ч, сбила женщину с ребёнком. Девочка была ровесницей Салихи, её отец даже приходил выразить соболезнования. Мать погибла на месте, а девочка провела два дня в реанимации, но тоже умерла.
Суд по тому водителю ещё не состоялся, но его сразу заключили под стражу. Почему же тогда те, кто сбил мою дочь, до сих пор на свободе? Когда я задала этот вопрос, мне сказали, что тот водитель был под воздействием наркотиков. А ещё, оказывается, водитель, сбившая мою дочь, женщина, и у неё есть четверо несовершеннолетних детей, из-за чего ей хотят смягчить наказание. Её дети — дети, а мой ребёнок не был ребёнком? Какая разница, кто был за рулём — женщина или мужчина, она всё равно сбила и убила (снова плачет — ред.).
У них, оказывается, тоже четверо детей. Ты убила моего ребёнка. Дадут ли мне одного из своих детей взамен? Конечно, нет. Никогда, ни в этой жизни, ни в следующей.
Почему женщина-водитель превышала скорость? Я тоже вожу машину. Даже на больших дорогах езжу так, словно нахожусь внутри махалли, со скоростью 30−40 км/ч. Если сзади сигналят, мне всё равно. Потому что на дороге много детей… Нам было нелегко 9 лет воспитывать ребёнка (горько плачет — ред.).
Мой ребёнок погиб, но виновные спокойно гуляют на свободе, будто ничего не случилось. Почему ничего не предпринимается? Всё же очевидно: скорость была превышена, ребёнок погиб. Так зачем ещё ждать результатов экспертизы?
Эту женщину я не смогла простить. Она приходила ко мне домой, но я не смогла простить её. Как можно простить? (плачет — ред.). Даже когда она пришла выразить соболезнования, на её лице не было никакого чувства вины за то, что она убила чужого ребёнка. Некоторые люди, видя, что у виновного тоже есть дети, говорят: «Ладно, у неё тоже есть четверо детей», и прощают.
Но она вела себя так, словно насмехалась. Когда мы спрашивали, что тут смешного, она сказала: «Для настроения из-за того, что сидите такие [грустные]». Разве мы находимся в состоянии, чтобы поднимать настроение? Или она пришла туда, где поднимают настроение? Что происходит с людьми?
В тот день, когда я находилась в 16-й городской больнице в ужасном состоянии, меня гоняли туда-сюда. После такого медленного расследования, безответственности, несправедливости и волокиты я перестала верить кому-либо. Иногда я даже начинаю сомневаться: а умерла ли моя дочь, когда её привезли в больницу? Может, она всё ещё была жива, а они решили, что она всё равно умрёт, и накрыли её тело? Эти мучительные мысли не покидают меня.
Моя дочь ушла в рай невинной, чистой, мы утешаем себя этим. Она в раю, у Аллаха, мы стараемся отвлечься этой мыслью, потому что у нас нет другого выхода. Что бы она видела в таком несправедливом мире? Мы верим в предопределение. Иншаллах, она станет нашей заступницей в Судный день. У нас теперь даже не одна, а две заступницы — ведь наш сын тоже умер. Всё, что мы можем, это молиться за них.
Пусть Аллах даст совесть тем, кто наверху. Я не могу сказать, что это ДТП случилось только с моим ребёнком, что виновную не посадили. С другими детьми такая же ситуация. Нет ни остановок, ни пешеходных переходов. Те, кто отвечает за законы, остаются равнодушными. Чей-то ребёнок умирает, а они продолжают спокойно жить.
Никто не избежит наказания Аллаха. Пусть в этой жизни они веселятся, у них, возможно, есть деньги, другое. Но в следующей жизни они получат своё наказание. Я передала это дело Аллаху, в его справедливость я верю, а в справедливость и законы этого мира — больше нет.
Последние Новости
- В ряде школ Ташкента выявили случаи вирусного гепатита
- Президент Южной Кореи объявил военное положение
- В аэропорту Ташкента — туман, самолёты отправляют на запасные аэродромы
- «Узнацбанк» поддерживает ФК «Машъал» на пути к чемпионству
- Конституционный суд Грузии отклонил иск президента об отмене
- Строительная компания Kalyon Insaat трудоустроит на своих объектах