«Полноценное онлайн-образование в Узбекистане возможно» — Фируза Вахабова

Мы привыкли считать, что поскольку Конституция и закон «Об образовании» гарантируют обязательное 11-летнее образование, все дети в стране ходят в школу и получают аттестат об окончании средней школы. Однако Ситуационный анализ положения детей и подростков в Узбекистане, опубликованный Детским фондом ООН — ЮНИСЕФ («Газета.uz» публиковала краткий обзор документа), показывает наличие проблем с обеспечением доступа к среднему образованию и охватом им по мере прохождения детей через систему образования.

Смотрите также:

В Узбекистане ожидается резкое похолодание

В 2021—2022 годах охват детей начальным образованием в Узбекистане составлял 99%, а уровень зачисления в среднюю школу — 97%. Показатель завершения процесса получения образования в два года обязательного обучения, то есть в старших классах средней школы, несколько снижается и составляет 94%, а среди детей из беднейших семей — 89%. Это означает, что как минимум сотни тысяч детей остаются «за бортом» обязательного среднего образования и не получают возможности продолжить обучение в профессиональных или высших учебных заведениях.

Почему так происходит и как помочь справиться с этой проблемой может онлайн-образование? Об этом «Газета.uz» поговорила с председателем Ассоциации негосударственных образовательных учреждений, основателем и руководителем Leader School Фирузой Вахабовой и её командой. Уже несколько лет они проводят апробацию первой полноценной онлайн-школы в Узбекистане — LeaderOnline.

Смотрите также:

Илхом Махкамов встретился с послом КНР в Узбекистане Юй Цзюнем

Мы встретились с Фирузой Наримановной вечером, когда горожане уже возвращались домой после рабочего дня. Она провела меня к отдельному от основной школы зданию, где несмотря на поздний час, кипела работа. Я удивляюсь: в прошлый раз, когда мы беседовали о запуске проекта, помещения для сопровождения онлайн-школы располагались внутри школы Leader. «Да, — улыбается она, — проект растёт».

Реклама на Газета.uz

Сначала мы узнали про техническую сторону организации онлайн-школы у тьютора школы Абдували Исматуллаева. Академический календарь онлайн-школы — начало и конец учебного года, четвертей, каникул — совпадает с академическим календарём, утверждённый Министерством дошкольного и школьного образования. Занятия проводятся в двух форматах: асинхронно и синхронно.

Асинхронные занятия проходят на платформе LeaderOnline. Это, по сути, записанные заранее видеоуроки и презентации. Учащиеся просматривают видеоурок или презентацию и решают тесты, которые проверяются системой.

— Как в таком формате — формате видеоурока или презентации — идёт, например, развитие разговорных навыков на уроках языка?

Абдували Исматуллаев: Помимо асинхронных уроков, по всем основным предметам предусмотрены синхронные уроки, на которых и идёт развитие таких навыков. Синхронные уроки проходят в среде MS Teams. Для каждого класса (да, в онлайн-школе тоже классы, группы, как и в обычной школе) составляется расписание — 40 минут длится урок, потом перемена, потом следующий урок и так далее. Ссылки на уроки отображаются в разделе «Календарь» системы. Учащихся просят включать камеры во время занятий, чтобы учитель мог постоянно контактировать с ними.

Уроки записываются и сохраняются на платформе — это особенно удобно, если ребёнок по тем или иным причинам пропустил урок или просто хочет ещё раз прослушать тему. Также в школе учатся учащиеся, которые живут в других часовых поясах, например, в Америке, Австралии — если они тоже не могут участвовать в синхронных занятиях, например, из-за того, что у них глубокая ночь, они смотрят записи уроков.

Почти по всем предметам, за исключением физкультуры, ИЗО и технологии, предусмотрены и асинхронные, и синхронные занятия. Их соотношение, как правило, такое: 30% асинхронных уроков и 70% синхронных. По физкультуре, ИЗО и технологии занятия идут только в асинхронном формате.

До того, как учащиеся смогут приступить к учёбе в школе, мы их просим пройти тест — он необходим для диагностики актуального развития детей: насколько они знают и умеют делать те вещи, что им положено знать и уметь по госстандарту.

После этого учащиеся проходят курс адаптации, который длится два месяца для младших классов и месяц для старшей школы. Курс состоит из нескольких блоков: навыки цифровой грамотности и изучение платформы, на которой им предстоит работать, а также методы работы с информацией, конспектирования и запоминания.

Фируза Вахабова: Дети в основном приходят без навыков цифровой грамотности, иногда не умеют делать элементарные вещи, например, как заходить в систему со своим логином и паролем, и адаптационный курс необходим, чтобы преодолеть этот барьер. Решение о зачислении учащегося в онлайн-школу принимается после того, как он успешно завершил адаптационный курс.

— Содержание, которое вы даёте в онлайн-школе, полностью повторяет содержание, которое должна давать обычная школа?

Лола Файзиева, координатор учебного процесса: Тематически — да, то есть мы проходим те же темы, которые проходят в традиционной школе. Но содержание уроков, задания, тесты мы прорабатываем сами.

— Например, математика для 5-го класса — задания, которые вы даёте детям, взяты из утверждённого министерством учебника или разработаны вашими специалистами?

Лола Файзиева: Задания мы составляем сами. То есть те же темы, которые школа должна проходить по госстандарту, те же навыки и компетенции, которые мы должны развивать, но на основе наших материалов.

Фируза Вахабова: В некоторых предметах мы группируем учащихся по уровню знаний и даём то содержание, которое соответствует их уровню. Например, английский язык — в одном классе могут быть и дети, у которых элементарный уровень, и дети с уровнем B2. Поэтому здесь уже мы ориентируемся на уровень — например, на уроке уровня A1 могут быть дети и 5-го, и 6-го, и 7-го класса. Учащийся не перейдёт на следующий уровень, пока не закончит текущий уровень.

— Как проходит проверка знаний учащихся в асинхронных занятиях, вы уже рассказали, а в синхронных уроках как идёт проверка?

Лола Файзиева: Тут могут применяться разные способы оценки: задания открытого типа, практические или лабораторные задания, командные проекты и так далее, в зависимости от предмета. Например, если это алгебра или геометрия, это могут быть задания открытого типа: решение задач и уравнений, если это физика или химия, оценивание может идти через практические или лабораторные задания. Лабораторные задания, в свою очередь, могут включать задания с использованием виртуальной лаборатории (тренажёра) или же эксперименты, которые учащиеся выполняют дома с помощью сподручных средств и результат отправляют учителю в виде отчёта или видеоотчета. К каждому заданию прилагается инструкция: как его выполнять и как отравить результаты учителю.

Абдували Исматуллаев: Методика оценивания состоит из нескольких видов работ. Формативное оценивание — анализ активности учащегося: как он участвует на уроке, отвечает на вопросы учителя, выполняет домашние задания и так далее. Домашние задания отправляются учителю, чтобы он мог их проверить и дать свои комментарии. Также есть специальные тесты с автопроверкой, которые выполняются на платформе LeaderOnline, это тоже часть формативного оценивания.

Оценка учащегося за четверть также складывается из оценок за задания открытого типа, которые он выполняет и отправляет учителю через платформу MSTeams и контрольных работ, которые учащиеся пишут единовременно. По основным предметам, например, языки, естествознание, также мы даём проекты — работы, которые учащиеся выполняют в течение определённого времени, например, месяца и сдают к определённому дедлайну (сроку). Это также помогает развивать в детях навыки планирования и тайм-менеджмента.

Фируза Вахабова: Мы пытались внедрить систему критериального оценивания, внедряемую министерством, но она «не пошла».

На мой взгляд, в каждой школе должна быть своя политика оценивания, адаптированная под образовательные цели именно этой школы и её контингента. «Скелет» — общие положения оценивания — может быть общий для всех, но «мускулы» — подходы и содержание — школа должна «наращивать» сама.

— Как вы контролируете, чтобы задания дети выполняли сами и не списывали?

Лола Файзиева: Учителя могут сопоставить оценки, полученные ребёнком за разные виды работ, и выявить аномалии. Например, ребёнок слабо отвечал на уроках, но вдруг контрольную написал на «отлично» — у учителя могут появиться вопросы, и он может отдельно поговорить с ребёнком, чтобы убедиться, что работу выполнил он сам. Некоторые виды работ, такие как итоговые экзамены или сдача нормативов по физкультуре, проходят офлайн — учащихся просим приехать в школу, чтобы их сдавать.

Фируза Вахабова: Ребёнок знает критерии оценки своей работы — за какую работу он получает «5», «4» и так далее. Когда он понимает, что он несёт ответственность за своё обучение, он не будет обманывать. Мы с самого начала ребёнку объясняем, что именно он, а не кто-то другой — папа, мама и так далее, несёт ответственность за своё образование. Ответственность — это одно из качеств, которые развиваются в обучении в онлайн формате.

— А кто «ходит» в онлайн-школу? Какие категории учащихся?

Фируза Вахабова: Есть дети, которые по разным причинам не могут ходить в традиционную школу. Это могут быть дети, которые долгое время находятся за границей, например, для участия в спортивных соревнованиях или живут с родителями во время их длительных командировок.

Есть дети с онкологическими заболеваниями, которые проходят длительные курсы лечения у нас или за границей, или дети, которые не могут передвигаться, например, из-за ДЦП (детского церебрального паралича). Есть дети с СДВГ (синдромом дефицита внимания и гиперактивности) или с аутизмом.

Например, у нас есть девочка с аутизмом, она каждый день приходит сюда учиться. Есть дети с трудностями в обучении по причине асоциального поведения. Есть, как оказалось, такие заболевания, из-за которых посещение школы невозможно. Был случай — ребёнок с «болезнью бабочки» (буллёзным эпидермолизом) — ребёнку ни к чему нельзя было прикасаться.

Несмотря на то, что мы говорим об инклюзии в образовании, у нас пока ещё проблемы с доступной средой для разных детей. Мы пытаемся найти индивидуальный подход, индивидуальное решение для разных детей.

Также надо понимать, что есть родители, которые не хотят или не могут отпускать детей в школы по разным причинам. Например, в семье маленький ребёнок или пожилые бабушка и дедушка, и ребёнок помогает присмотреть за ними, пока родители на работе, потому что больше некому. Или в школе нехватка учителей, и родители считают, что ребёнок просто тратит время впустую в школе.

Был и такой случай — буллинг в школе и из-за стресса у ребёнка повысился уровень сахара в крови, родители узнали и не хотели пускать ребёнка в школу. (Согласно анализу сектора образования Узбекистана, опубликованному ЮНИСЕФ, более трети учащихся подвергаются тем или иным видам буллинга, что негативно влияет на их учёбу — ред.).

Есть дети, которые уже вынуждены работать и помогать семье. Законодательство не препятствует этому, у нас разрешено работать с 16 лет. Онлайн-формат позволяет таким детям окончить школу и получить аттестат о среднем образовании.

Как раз по результатам эксперимента у нас будет возможность анализировать и систематизировать причины, по которым дети не ходят в школу.

Через этот эксперимент онлайн-школы мы хотим доказать, что полноценное среднее образование в онлайн-формате возможно и что оно удобно для тех детей, которые по разным причинам не посещают — или не могут посещать — «обычную» школу.

— Как в онлайн-школе решается проблема социализации детей? Ведь, насколько я пониманию, в онлайн-обучении нет «живого» общения?

Фируза Вахабова: Общение есть, просто оно идёт в цифровом формате. Мы проводим конкурсы по разным предметам, дети выполняют групповые проекты. Кроме того, мы время от времени — раз в месяц или раз в четверть — проводим офлайн-мероприятия для детей, тренинги по коммуникации или командной работе, смотрим и обсуждаем фильмы, играем в боулинг, посещаем выставки, музеи, выезжаем на природу и многое другое.

Лола Файзиева: Интересно наблюдать, как дети, которые до этого «встречались» в онлайн-формате и вместе выполняли какой-то проект, потом встречаются вживую: сначала они «приглядываются» друг к другу, но потом уже устанавливается контакт совершенно другого уровня.

— В традиционной школе есть люди с определёнными функциями: директор, завуч, учителя и так далее. В онлайн-школе есть ли функции, которых нет в традиционной школе?

Фируза Вахабова: Есть упаковщики контента — они помогают донести контент до ребёнка в цифровой среде. Есть методический отдел с командой разработчиков уроков. Каждый урок — это как рождение нового ребёнка. После того, как педагог написал сценарий урока, его анализирует методический отдел, смотрит, насколько он грамотно построен с учётом психологических особенностей нового поколения.

Нынешние дети — дети цифрового мира, они любят динамику, наглядность информации, геймификацию, и учитель должен все это учитывать при планировании урока, начиная от стадии мотивации — зачем мы изучаем ту или иную тему — и заканчивая заданиями для саморефлексии. Сам педагог онлайн-школы тоже отличается от педагога традиционной школы — тут требуются несколько иные навыки, чем в обычной школе.

Лола Файзиева: В онлайн-школе есть тьюторы — такой «мостик» между родителями, учителями и учащимися. Их основная функция — поддержка учащихся, мотивация, оказание помощи в различных ситуациях. Также они помогают разрабатывать коррекционные курсы для детей, которые отстают по тем или иным предметам. Например, мы разработали курс по дробям, потому что в 3-й четверти 4-го класса дети проходят дроби, потом каникулы и уже в 5-м классе начинаются задания с дробями, а дети успели за лето позабыть тему. А курс по дробям помогает устранить этот пробел. Сейчас начали проводить курс финансовой грамотности через математику.

— Каковы самые большие проблемы, с которыми вы сталкиваетесь в организации онлайн-обучения?

Абдували Исамтуллаев: IT-навыки, то есть их отсутствие.

Лола Файзиева: И неумение читать инструкции. Дети, а зачастую и их родители, не умеют читать инструкции, следовать им пошагово — вообще, наши люди предпочитают воспринимать информацию «по диагонали». Например, объясняем по телефону, как правильно авторизоваться в системе, а пользователь говорит: «Я все делаю, но не получается». Мы говорим: «Пожалуйста, давайте пошагово» — «Ой, получилось».

Фируза Вахабова: Ещё одна серьёзная проблема — большинство детей не умеют учиться. Отсутствуют такие навыки, как самоорганизация, принятие ответственности за своё обучение, самодисциплина. Спрашиваешь ребёнка или даже родителей о цели образования — у многих она сводится к получению аттестата. Ну, получит ребёнок аттестат, а дальше что? Например, решил он дальше пойти в вуз, а там ведь тоже надо учиться.

Вообще, нынешним детям нужно учиться и постоянно переучиваться. Это требование постоянно меняющегося мира.

— И как вы решаете эту проблему?

Фируза Вахабова: Мы очень много работаем с родителями, проводим для них вебинары. У нас есть канал, где мы отправляем информацию по вопросам обучения. В том числе обучения в онлайн-формате. На доступном для родителей языке публикуем материалы о том, зачем нужны те или иные методы, инструменты поддержки детей, стратегии обучения и многое другое. Таким образом пытаемся повышать компетенцию родителей в вопросах родительского влияния на качество получаемого образования.

Есть родители, которые чрезмерно опекают своих детей, решают за них, куда им поступать, что учить, хотят давать своим детям одно направление в образовании. Например, родители решают, что их ребёнок станет программистом, и зацикливаются только на этом, игнорируя другие предметные области, которые предполагают всестороннее развитие ребенка.

Мы пытаемся донести, что мир постоянно меняется, и, возможно, будут меняться и технологии. Узконаправленность программ не сможет обеспечить гибкость в адаптации к изменениям. Представьте, человек к 25 годам выгорит как программист или профессия станет неактуальной, что дальше? Поэтому очень много приходится работать в этом направлении с родителями и показывать горизонты успеха детей, заключающихся не в том, что они знают и умеют, а в том, какими они будут в будущем.

Ещё одна проблема — это отсутствие нормативно-правовой базы или большие пробелы в законодательстве. Например, когда привлекали Национальную гвардию к проблемам посещаемости школ. Целью ведь является охват детей школьным образованием, но так как пока не разработан механизм учёта детей, обучающихся в онлайн-формате, часто возникают кейсы, которые приходится решать точечно.

Представитель Нацгвардии приходит домой к ребёнку: «Почему ты не ходишь в школу?» «Я учусь, но я учусь онлайн». Потом Нацгвардия приходит к нам: «Действительно ли такой-то учится у вас?» И мы выдаём справку, подтверждающую, что ребёнок не просто сидит дома, а действительно учится у нас.

Или такая нерешённая проблема в законодательстве: как быть с детьми, которые уезжают на длительное лечение или сопровождают родителей в длительной командировке, как их регистрировать? Буквально каждый случай приходится отдельно обсуждать с Министерством юстиции, ведь это очень большая ответственность на нас: мы должны быть уверены, что ребёнок действительно уезжает на лечение или на соревнование (сборы), а не куда-либо. То есть, кроме того, что разрабатывается контент онлайн-школы или решаются технические аспекты организации онлайн-обучения, решаются такие организационные и юридические моменты.

У нас накопилось много кейсов, которые мы можем дать на рассмотрение и помочь разработать алгоритмы, как действовать в тех или иных ситуациях. Например, обращаются родители, дети которых не учились после 9-го класса или пропустили какой-то класс и сейчас хотели бы отучиться. Но в законодательстве нет ответов — как быть в таких ситуациях. Во многих странах есть понятие homeschooling (обучение на дому), но у нас пока ещё нет механизма реализации домашнего обучения.

В результате эксперимента должна появиться нормативная база — положение, инструкции, регулирующие онлайн-обучение. Я считаю, что онлайн-образование — это та форма, которая открывает доступ к образованию для разных категорий детей.

Третий год мы в эксперименте. Многое пережито, пересмотрено, переделано. Общекомандная работа и научный подход, основанный на результатах исследований в области дистанционного образования, определяет качество нашей работы.

Учитывая то, что это первый Edtech-проект в Узбекистане, мы чувствуем большую ответственность за образование детей. Обучаем и сами постоянно развиваемся.

Драйвит нас то, что родители начали доверять, а у детей возвращается природное желание учиться.

А ещё я считаю, что онлайн-образование — это решение проблемы нехватки ученических мест в школах страны, в которых прирост составляет около 1 миллиона детей в год.

Беседовал Комил Джалилов